Speaking In Tongues
Лавка Языков

Анна Глазова

Август

 
 

* * *

 
 
Разноцветно зреют цветы и плоды,
как флаги судов ганзейского порта.
Тлеют бледным норманским теплом
тела, как плоды с голландского натюрморта.
 
 
Расцветают картинно берега неродные
живописностью скованно-непонятной;
вот бы и мне фламандской устричкой невнятной
бессмысленно в уголке прикорнуть...
 
 

Моя нежная мечта

 
 
Руки протянуты
сквозь облака
за полночь
Ночь раздета
недогола —
долго, долго
рвать кружева
на её груди
рвать кожу
рвать вены и бронхи
на её груди
пить горькую лимфу
искажённого света
пить жгучую желчь
искусственного света
с улицы
слизь с её груди
в тёмной комнате
долго, долго
обжигать пищевод
горючей
больной
кровью ночи
пока ночь не станет бледна
пока не станет мертва
пока она не станет
 
 

* * *

 
 
Завёрнута в хрустящую фату впечатлений,
лежит моя тоска, вяло раскинув ноги на скриплом полу,
покинутая невеста полночного беззвучия,
прижимая к бедру шелест телефонной трубки.
 
 

Косноязычие

 
 
...и гладкие
пустые руки мои
все в занозах
(хоть и не видно)
этой нашей любви
ноют мозги все
в укусах этой
нашей мечты
язык весь распухлый
в уколах
шипо-цветочного
имени твоего
я ведь волдырь
какой-то
вся как нарыв
этого всего
 
 

* * *

 
 
Распад, разложение
(в ветра вое —
чёрствый дождь,
червивый вечер;
одежда жжёт
тело как чужое)
тяжело
чугунную ночь
за собой волочит.
 
 
Как изжога, точит
желудок тоска;
пялится звезда, как
тень волоска
лучом незначительным
получёрного света
я мрачно черчу
в сетчатке луны,
в зрачке чувствительном
огорчённого лета.
Я хирург его глаз.
Излечу.
 
 

Архитектура тела

 
 
Черепичка кожи
кой-где облупилась,
голова со ртом,
что печная труба,
четыре конечности,
что твои столбы,
водосточным карнизом
влажная губа.
Из отверстий фасадов,
кладки анатомической,
из декора волос
испаренья тепла,
и внутри инстинкты
природы физической,
природы космической
измышленья — сменяющие
друг друга жильцы.
 
 

Осень

 
 
Ухо толщиной в палец
ещё на два пальца кожи
нос хрящами
рот опухшими гласными забит
как крупный слизняк
слеза весь глаз заняла
и я слышу едва как
тяжёлую плоть
толстый пульс пробивает
крупной дрожью
я как прелое тесто всхожу на дрожжах осени
скоро стану пожухлый батон
 
 

* * *

 
 
Последний вздох осени
трепещет чуть тёплые
ноздри ребёнка,
и кормящую мать
мутит на исходе тепла.
Зачатие жадными ласками
первого дня весны;
туманная жизнь эмбриона;
и сквозь плеск междометий
рождение в сквозняк,
на растянутом воздухе
так тонка оболочка тепла,
что стынет кровь.
 
 

* * *

 
 
Холод холодный шелест
как выйдешь из дома
от тебя
из себя
 
 
Как выйдешь небо
низко и слабость
ниже кожи
где бьётся пульс
 
 
Где разбилось слово
или это мысль была
там шорох
где твой взгляд
ветром сдуло