Speaking In Tongues
Лавка Языков

К.С.ФАРАЙ

Превращение Нарцисса

(1993)

 
 
«...Сын Человеческий! Сии люди допустили
идолов своих в сердце свое и поставили
соблазн нечестия своего пред лицем своим:
могу ли Я отвечать им?.. Я, Господь дам ли
ему ответ от Себя? Я обращу лице Мое
против того человека...»
(Иезеркииль, 14.3.7.8)
 
 
Вот озеро.
И я, я...
смотрю — в зеркале озера
три отражения:
одно мое, второе
того страшного человека;
я пригласил его вчера
на ужин цветов,
и он привел с собой третьего,
Кто третий?
Тот самый бог,
о котором нельзя думать.
 
 
Облака повисли,
как белье,
надо мной только облака,
только облака, только
я взведен
и раскраснелся...
как ужасно;
осенью северного солнца
       цель лица
       отражаться
       не стоит так...
Ой! Ой! Ой! Ой! Ой!
мне кажется,
я превращаюсь,
я... я...
поставлен в неясную ситуацию
перед собой,
поставлен голым,
прижат к тротуарам,
       головой вниз,
       в самую грязь,
вместе с маленькими углями
из-под троллейбусных рук,
прижат к проводам
грудью
 
 
Что это? что...
Это лицо больше не похоже,
Не похоже на
меня или того третьего
пришельца...
Откуда он? Кто он?
 
 
На меня набрасываются растения,
растягиваются в стены
все превращается в стены,
вокруг меня стены,
я становлюсь
растением.
 
 
Скорее, если решили.
Невозможно больше ждать,
нет. нет. нет. нет.
не так больно,
у меня есть
оружие —
Глаза.
 
 
Пятнадцать лет в затмении;
накрашенные губы листьев
под моими пальцами
выплюнули кровавый сок...
Ах, озеро,
я один опять, но
надолго ли?
 
 
Какое-то шипение,
зззззз...
Шмель. Улетел.
Прощай.
 
 
Я давлю муравьев,
они бегут по камням.
Вот их здесь сколько,
на камнях,
могу целый день давить их
и смотреть как они стонут.
Но что-то странное со мной
сегодня,
сердце не на месте.
Тогда за ужином, помню,
говорили об Олимпе —
длинные люди с линзами
исследовали мои зерна.
 
 
Какая-то дрожь,
не могу встать,
суставы не слушаются...
       Боже,
       вижу,
       жжет же...
Остановитесь,
невидимые руки,)
невидимые плечи,
невидимая грудь:
вкладываюсь в другую форму,
перестаю существовать
как личность.
 
 
Здравствуйте, я пригласил вас,
но послушайте, простите:
я, по всей видимости,
не в состоянии продолжать беседу.
Вино. Сахар на верхней полке.
       Проходите.
       Мой вид вас
       пугает.
Давайте отложим банкет
до следующего
раза.
 
 
Скучаю. Уже другой.
       Крови нет.
       Сердца нет.
Мышцы зеленые, как у лягушки.
       Кто я?
       Что произошло?
Вы меня ни во что не ставите,
У вас такой длинный язык!
Но сколько?..
Целое полчище,
красные, с коричневыми
       глазами.
       Чудовища
подымаются все выше и выше,
хрюкают как боровы,
похожие на крыс,
мне послали этих чудовищ боги —
они ненавидят меня;
И теперь они привели птицу
с прозрачными крыльями,
у нее на морде рога
как у быка
и шкура медвежья...
 
 
О, Небожители,
я проклинаю вас,
грязные скоты, я
теряюсь, я
не нахожу слов
 
 
Шшшшшш...
Шепот трав.
Травы говорят.
Никогда прежде
не слышал таких слов.
 
 
Листья, стебли
теперь как люди.
Лилии плывут,
манят,
лилии-царевны
плачут обо мне,
с озера ветер несет
запах их слез.
 
 
«Нарцисс! Нарцисс! Нарцисс!
Раньше ты не замечал
нашу любовь,
мы всегда тебя любили,
всегда тебя любили...
всегда тебя...»
 
 
Озеро, ответь мне!..
«Это сон, Нарцисс,
это превращение в сон,
из которого нет выхода,
в котором все одно:
это земной сон,
сон совершенной ясности...»
 
 
Я вижу цветок,
мое лицо
так прекрасно,
я так ждал этого.