Speaking In Tongues
Лавка Языков

ДЖЕК КЕРУАК

ХАЙКУ

В переводах Михаила Гунина





АМЕРИКАНСКИЕ ХАЙКУ
(1959)



Американские хайку отличаются от японских. Японские хайку имеют строго семнадцать слогов, но так как структура языков отличается, я не думаю, что в американских хайку (короткие трёхстишия, подразумевающие полное слияние с Абсолютной Пустотой) нужно беспокоиться о количестве слогов, потому что американская речь подобна... отрывистым хлопкам.
Главное -- хайку должно быть очень простым и свободным от всей поэтической помпезности и рисовать небольшую картину, и быть таким же воздушным и изящным, как Пастораль Вивальди.
Джек Керуак


Раннее утро, жёлтые цветы,
вспоминаю
о пьянчугах в Мехико.


Сегодня не было телеграммы,
только листья
продолжали падать.


Сумерки,
мальчик колошматит палкой
одуванчики.


Держа свою
мурлыкающую кошку
я вздохнул, глядя на луну.


Пьяный, как кричащая сова,
во время грозы
я пишу письма.


Пустое бейсбольное поле,
дрозд
скачет вдоль скамейки.


Целый день
я носил шляпу,
которой не было на голове.


Пересекая футбольное поле,
идёт домой с работы --
одинокий бизнесмен.


После душа
среди промокших роз
птица бьётся в ванной.


Щёлкни пальцами,
останови мир --
дождь всё сильнее.


Сумерки,
слишком темно, чтобы читать,
слишком холодно.


Идя друг за другом,
кошки остановливаются,
при звуке грома.


Бельё висит
при свете луны,
ночь пятницы в мае.


Подошвы моих туфель
стали чистыми
после прогулки под дождём.


Гусеница блестит,
уснув на цветке --
у тебя включен свет.




НОРТПОРТСКИЕ ХАЙКУ
(1964)



Джек Керуак написал эти хайку в Нортпорте в 1964 году в доме художника Стэнли Твардовица, который был его близким другом. Керуак жил в Нортпорте некоторое время, и большая удача, что эти замечательные хайку были записаны и сохранены. Это часть большого собрания, написанного в то время. Впервые они появились в небольшом американском журнале "Street" весной 1975 года.


Закрой глаза --
Хозяин стучится
В заднюю дверь.


Тихая Осенняя ночь,
а эти дураки
Затевают споры


Одинокие кирпичные стены в Детройте,
воскресный день,
тянет поссать


О, снова в Вермонт --
В амбаре осенней ночью


Пустяки!
Ещё один день,
Ещё что-то-или-другое!


Как бы то ни было, я бросаю
-- теперь я наконец
смогу вздохнуть --


Сколько им нужно кошек
поблизости
Для какой-нибудь оргии?


Сегодня я укорочу
свой хвост --
Я видел их в городе


В Хоккайдо у кошки
нет удачи


Все кошки в Киото
видят сквозь туман.


Птицы начинают петь,
но он на кошачьих лугах


Я заберусь на дерево
и вырежу на нём Катапатафатайю


Если я выйду сейчас,
мои каракули
намокнут


Машина подъезжает, но
кошка знает,
Что это -- не змея


В Лондоне кошки
могут спать
У двери мясника.


Надо было черкнуть
этот знак до того,
как я заснул


Хайку, мои глаза!
моя мать зовёт меня!




ЗАПАДНЫЕ ХАЙКУ
Из "Книги Хайку" (1968)



Руки воздеты
к луне
Среди коров.


Птицы поют
в темноте
-- Дождливый рассвет.


Слоны жуют
траву -- нежно
Головы бок о бок.


Хотел ударить
дверь холодильника,
Она всё равно закрылась.


Этим июльским вечером
большая лягушка
у меня на пороге.


Сом бьётся за жизнь,
и побеждает,
Забрызгав нас всех.


Вечер приходит --
секретарша
Ослабляет свой шарф.


Низкая жёлтая
луна над
Тихим домом, освещённым фонарями


Мне сказать нет?
-- муха потирает
задними лапками


Знак безнадёжности
-- рыбный магазин
Закрыт.


Киваю
стене, цветы
Чихают


Налегаю на замок,
ворота гаража
В полдень


Вкус
дождя
-- Зачем преклонять колени?


Луна,
падает звезда
-- Смотри в другое место


Дождь наполнил
птичью ванну
Снова, почти


А тихая кошка,
сидя у столба,
Понимает луну


Бесполежно, бесполезно,
проливной дождь
Впадает в море.


Амулеты-чётки в
наставлениях Дзен:
Мои колени холодны.


Птицы сидят
там на заборе --
Они все умрут.


Подошвы моих туфель
намокли
от прогулки под дождём


В моей аптечке
зимняя муха
умерла старухой.


Ноябрь -- гнусавый
голос
Пьяного кондуктора


У луны появились
кошачьи усы
На мгновение


Большие жирные хлопья
снега
Одиноко падают


Летнее кресло
само качается
В зимнюю вьюгу


ИЗ КНИГИ "НЕБЕСА И ДРУГИЕ СТИХИ"
(1977)



Маленький червь
спускается с крыши
По пущенной им самим нити